естественное стремление человека к северному ветру
блят, я тихонечко умер от умиления
ещё стори :з
и волшебная Яката откликнулась на моё нытьё и написала по ним фичок *О*
миявк *О*Бросают, к сожалению, даже самых очаровательных котят. Прелестный детеныш, бродивший по спортивной площадке с футбольным мячом, ещё не знал об этом. Не задумывался, как и всегда... Его привезли, оставили, приказали ждать - и он ждал. Мальчуган лет двенадцати на вид, одетый в футбольную красно-белую форму с номером 13, неприкаянно слонялся по полю с потерянно-угрюмым выражением на хорошенькой мордашке, иногда отбрасывая с лица пряди длинных, до плеч непокорных каштановых волос, среди которых трогательно торчали мохнатые ушки в тон прическе. Во всех его порывисто-кошачьих движениях, во взгляде больших серых глаз, в том, как он одергивал футболку время от времени, и как подергивался кончик его пушистого хвоста читались сомнение и непонимание.
Где все?... Почему никто не приходит забрать меня? – вертелось в его голове. Вечернее небо хмурилось, дождевые тучи, расстелившиеся над городом, висели, казалось, совсем низко, сетка-рабица, ограждавшая пустынную спортплощадку, качалась и постукивала иногда от проходивших вдалеке по железной дороге поездов. Котёнок чуял и отсюда её запах - шпал и рельсов, манящий уйти куда-то вдоль путей, забрести в незнакомый город... От угла до угла - он уже потерял счёт, сколько раз он прошелся через всю площадку, и через поле, и мимо турников; иногда от скуки котёнок брался гонять мяч или пробовал забрасывать его в баскетбольное кольцо, но ему быстро надоедало.
Детеныш бросил очередной беспокойный взгляд на дорогу, на свинцовое небо, похожее над море перед штормом, но все еще не делал и шагу с площадки, просто стоял, сложив руки на одном из спортивных снарядов и устроив подбородок на сложенных руках, и отстукивая какой-то ритм по металлу пальцами левой, стальной руки. Впрочем, звук быстро начал раздражать его самого; он отошел в сторонку, остановился, бессознательно навострив ушки и рассматривая стальную кисть, хоть как привык уже к протезу, заменявшему всю руку по плечо. В его разуме, не затронутом никаким воспитанием, только _дрессурой_ и тренировкой, теперь роились смутные тревожные мысли, щедро сдобренные сомнением и чуть-чуть - страхом. Он старался не концентрироваться на нем, впрочем - его отучали бояться. Как давно, он не знал - не помнил... как и что-либо ещё о себе вообще. Но надо - значит, надо, и котёнок терпеливо бродил по серой, мелко дробленой щебенке, похрустывавшей и поскрипывавшей под ногами.
Может, это они?... - каждый раз думал он, лишь только какая-нибудь машина проезжала по проходившей в стороне дороге. Но ни одна не останавливалась, никто не приходил, тренироваться сегодня, похоже, тоже никто не собирался - и эта пустота, безлюдность и ожидание все больше угнетали ребёнка.
Он попробовал влезть на турник, с истинно кошачьей ловкостью, затем спрыгнул, не находя в этом никакого развлечения. Снова прошелся на другую сторону площадки, медленно идя вдоль испещренной многообразными граффити неровной кирпичной стены соседнего дома... Он не думал о том, что про него забыли или что его оставили на произвол судьбы - просто удивлялся тому, что ничего не происходит, и понемногу начинал нервничать, что никак не проявлялось внешне, тем не менее – только в том, как настороженно дергался тёмный пушистый хвостик и как ребёнок пинал по пути камушки покрупнее.
Почему никого нет?... Что-то пошло не так? Что-то случилось? - Котёнок вздохнул, бросив очередной взгляд на дорогу, где показалась и вновь исчезла темно-вишневая Mazda, затем на набухающее холодной влагой небо. Скучно... - и он побрел к сетчатому забору, увитому какими-то засохшими растениями, взглянуть на улицу поближе. Та тоже почти пустовала, пугающая сгущающимися сумерками.
В какой-то момент наверху гулко пророкотало, и первая крупная холодная капля упала на тёмное мохнатое ушко - котёнок весь вздрогнул и машинально прижал уши, глянув наверх. Начинался полноценный ливень, но и он не заставил детеныша помыслить об укрытии, о побеге в поисках какого-нибудь местечка, где можно было бы переждать разошедшуюся грозу - мальчуган просто отошёл к стене дома, где не так упруго хлестали подгоняемые ветром струи, и уселся на свой мяч, поджав хвостик и нахохлившись. Беспокойство теперь уже мешалось с горестным недоумением, заставлявшим только цепенеть, ежась иногда от стылости. На улице загорелись первые фонари, и площадка теперь тоже была частично освещена; котёнок постарался устроиться так, чтобы его было видно с улицы, и ждал, ждал, ждал...
Баки!... - с этим восклицанием к мальчишке бросился какой-то молодой человек, проходивший мимо по улице, тут же стремясь закрыть его своим зонтом. Котёнок недоуменно, но и с надеждой посмотрел на него - но и незнакомое имя, и вид прохожего что-то всколыхнули в нем - подобие несуществующих воспоминаний. Но он же пришёл за ним, этот где-то недавно виденный человек - значит, все правильно.
Кто такой Баки?... - неожиданно для самого себя все-таки спросил котёнок.
Боже, ты не помнишь, ты и правда ничего не помнишь!... - и с ужасом, и с облегчением в страшном волнении пробормотал незнакомец, накрыв котёнка своей курткой и зонтом, и уводя с собой куда-то - как оказалось, к себе домой.
У котёнка никогда не было дома, сколько он помнил, и новые запахи чужого жилища будоражили и настораживали. Впрочем, запах человека, назвавшегося Стивом Роджерсом, казался чем-то знакомым. Но это не могло быть возможно, и котёнок отбрасывал эту мысль, сидя сейчас отогретый и одетый в огромную для него сухую синюю клетчатую рубашку хозяина, под его тёплой курткой. Он пил горячий шоколад, щурясь на жёлтый свет лампы и рассматривая простую, но уютную обстановку, пока ещё молча.
Ещё горячего шоколада? – мальчик кивнул, теперь уже куда более спокойный, даже почти флегматичный, и Стива беспокоило это. Не только то, что его лучший друг детства, пропавший годы назад, лишен памяти – но и сам факт, что когда-то живой и непоседливый сорванец теперь вел себя не эмоциональней машины, не проявляя, кажется, никакого интереса к новым для него условиям, который следовало бы ожидать. Но это Баки, точно Баки, что бы с ним не сделали… Стив оглядывался на котенка иногда, продолжая готовить горячий шоколад и прибавляя к нему пряности по вкусу. Ему нужно внимание и тепло, как можно больше тепла – помощь, забота – это первое, что ему необходимо прежде того, чтобы пытаться узнать хоть что-то о том, что с ним сотворили.
Я тебя знаю?... – странным тоном, ни вопросительным, ни утвердительным, наконец протянул Баки, приняв вторую чашку из рук Стива и всматриваясь в его лицо.
Конечно… конечно знаешь, всегда знал, и вспомнишь снова. – Стив старался держать себя в руках, не волноваться излишне, хотя иной раз говорить удавалось с трудом из-за встававшего в горле комка – его лучший друг превращен в совершенно новое существо, которое едва узнает его. – Ты мой друг. С детства… Я многое могу тебе рассказать, если хочешь, все, что пожелаешь.
Котенок помолчал, качая в ладонях ополовиненную кружку. Он сам не знал, хочет ли он чего-то, но сейчас, впервые, когда ему было дозволено спрашивать, узнавать что-то, он почувствовал вновь давно задавленный интерес. … Кто я?
Ох, ну как же тебе это объяснить… Ты Баки, Джеймс Бьюкенен Баки Барнс, славный парень из Бруклина, и ты… я потерял тебя, так давно. – Стиву не хотелось именно сейчас, когда Баки нужен был покой и отдых, концентрироваться на кошмарных воспоминаниях об исчезновении товарища, но он был готов рассказать все, о чем тот может спросить. Впрочем, котенок сейчас не заострил внимание на этом – вновь выдержав некоторую паузу, допивая шоколад, он все же снова подал голос, отставив кружку: Баки… Меня так никто никогда не звал. Но мне знакомо это имя… Расскажи мне о том, каким я был? Если был…
Стив поднялся достать из шкафа небольшой фотоальбом, затем сел на диван рядом с разомлевшим уже котенком. Мы начнем с этого… - Стив очень надеялся, что снимки их прошлого, пусть и такие немногочисленные, немного оживят память Баки. Тот навострил ушки, заглядывая в альбом, уже более любопытствующее, словно понемногу оттаивая, и Стив взялся рассказывать в красках обо всем, что было связано с каждой фотографией; немало времени прошло, прежде чем Стив перевернул последнюю страницу, спрашивая с затаенной надеждой: Это ведь наше общее прошлое – может, ты все-таки припоминаешь что-то? Тот кивнул, глядя на Стива со странным выражением – словно бы и узнавания, и запутанности, и неуверенности, и волнения.
Я… был. Да, теперь вижу, что был – котенок потрогал один из пожелтевших, чуть потертых снимков, где друзья были засняты в школьном дворе. Ударяя хвостом в задумчивости, он силился вспомнить больше, вызвать в памяти что-то кроме туманных, слабых обрывков видений.
А ты? Расскажи мне о себе? – Баки откинулся на диване, все еще глядя в альбом, сидя так теплым свертком, закутавшимся в куртку. Стив улыбнулся мягко, видя, как распушился котенок, уже немного сонный после нелегкого дня, но все еще решительно настроенный слушать и пытаться вспоминать. Он начал с самого начала, с их знакомства, со всего, что объединяло их, и Баки слушал охотно, все больше и больше заинтересовываясь, но рассказ, сплетающийся с обрывками воспоминаний котенка, понемногу начал все же убаюкивать его, и вот в какой-то момент Стив обнаружил, что Баки дремлет. Он попытался было устроить детеныша поудобней, чтобы тот мог лечь свободнее на диване и отсыпаться вдосталь, но котенок сполз ему на руки, и разлегся, устроив голову на коленях и тихо мурча во сне.
Баки… Что бы с тобой ни делали, ты все тот же)… - Стив не сказал этого вслух, просто наблюдал за тем, как шевелит во сне ушами его друг, оставшийся таким же, как и десятки лет назад. Дрема подкралась и к человеку, желавшему стеречь отдых, в котором так нуждался его товарищ, и вскоре оба они уже спали, уронив альбом, и, кажется, видели общий сон…
потому что я чёт не вдуплила сначала х)
ещё стори :з
и волшебная Яката откликнулась на моё нытьё и написала по ним фичок *О*
миявк *О*Бросают, к сожалению, даже самых очаровательных котят. Прелестный детеныш, бродивший по спортивной площадке с футбольным мячом, ещё не знал об этом. Не задумывался, как и всегда... Его привезли, оставили, приказали ждать - и он ждал. Мальчуган лет двенадцати на вид, одетый в футбольную красно-белую форму с номером 13, неприкаянно слонялся по полю с потерянно-угрюмым выражением на хорошенькой мордашке, иногда отбрасывая с лица пряди длинных, до плеч непокорных каштановых волос, среди которых трогательно торчали мохнатые ушки в тон прическе. Во всех его порывисто-кошачьих движениях, во взгляде больших серых глаз, в том, как он одергивал футболку время от времени, и как подергивался кончик его пушистого хвоста читались сомнение и непонимание.
Где все?... Почему никто не приходит забрать меня? – вертелось в его голове. Вечернее небо хмурилось, дождевые тучи, расстелившиеся над городом, висели, казалось, совсем низко, сетка-рабица, ограждавшая пустынную спортплощадку, качалась и постукивала иногда от проходивших вдалеке по железной дороге поездов. Котёнок чуял и отсюда её запах - шпал и рельсов, манящий уйти куда-то вдоль путей, забрести в незнакомый город... От угла до угла - он уже потерял счёт, сколько раз он прошелся через всю площадку, и через поле, и мимо турников; иногда от скуки котёнок брался гонять мяч или пробовал забрасывать его в баскетбольное кольцо, но ему быстро надоедало.
Детеныш бросил очередной беспокойный взгляд на дорогу, на свинцовое небо, похожее над море перед штормом, но все еще не делал и шагу с площадки, просто стоял, сложив руки на одном из спортивных снарядов и устроив подбородок на сложенных руках, и отстукивая какой-то ритм по металлу пальцами левой, стальной руки. Впрочем, звук быстро начал раздражать его самого; он отошел в сторонку, остановился, бессознательно навострив ушки и рассматривая стальную кисть, хоть как привык уже к протезу, заменявшему всю руку по плечо. В его разуме, не затронутом никаким воспитанием, только _дрессурой_ и тренировкой, теперь роились смутные тревожные мысли, щедро сдобренные сомнением и чуть-чуть - страхом. Он старался не концентрироваться на нем, впрочем - его отучали бояться. Как давно, он не знал - не помнил... как и что-либо ещё о себе вообще. Но надо - значит, надо, и котёнок терпеливо бродил по серой, мелко дробленой щебенке, похрустывавшей и поскрипывавшей под ногами.
Может, это они?... - каждый раз думал он, лишь только какая-нибудь машина проезжала по проходившей в стороне дороге. Но ни одна не останавливалась, никто не приходил, тренироваться сегодня, похоже, тоже никто не собирался - и эта пустота, безлюдность и ожидание все больше угнетали ребёнка.
Он попробовал влезть на турник, с истинно кошачьей ловкостью, затем спрыгнул, не находя в этом никакого развлечения. Снова прошелся на другую сторону площадки, медленно идя вдоль испещренной многообразными граффити неровной кирпичной стены соседнего дома... Он не думал о том, что про него забыли или что его оставили на произвол судьбы - просто удивлялся тому, что ничего не происходит, и понемногу начинал нервничать, что никак не проявлялось внешне, тем не менее – только в том, как настороженно дергался тёмный пушистый хвостик и как ребёнок пинал по пути камушки покрупнее.
Почему никого нет?... Что-то пошло не так? Что-то случилось? - Котёнок вздохнул, бросив очередной взгляд на дорогу, где показалась и вновь исчезла темно-вишневая Mazda, затем на набухающее холодной влагой небо. Скучно... - и он побрел к сетчатому забору, увитому какими-то засохшими растениями, взглянуть на улицу поближе. Та тоже почти пустовала, пугающая сгущающимися сумерками.
В какой-то момент наверху гулко пророкотало, и первая крупная холодная капля упала на тёмное мохнатое ушко - котёнок весь вздрогнул и машинально прижал уши, глянув наверх. Начинался полноценный ливень, но и он не заставил детеныша помыслить об укрытии, о побеге в поисках какого-нибудь местечка, где можно было бы переждать разошедшуюся грозу - мальчуган просто отошёл к стене дома, где не так упруго хлестали подгоняемые ветром струи, и уселся на свой мяч, поджав хвостик и нахохлившись. Беспокойство теперь уже мешалось с горестным недоумением, заставлявшим только цепенеть, ежась иногда от стылости. На улице загорелись первые фонари, и площадка теперь тоже была частично освещена; котёнок постарался устроиться так, чтобы его было видно с улицы, и ждал, ждал, ждал...
Баки!... - с этим восклицанием к мальчишке бросился какой-то молодой человек, проходивший мимо по улице, тут же стремясь закрыть его своим зонтом. Котёнок недоуменно, но и с надеждой посмотрел на него - но и незнакомое имя, и вид прохожего что-то всколыхнули в нем - подобие несуществующих воспоминаний. Но он же пришёл за ним, этот где-то недавно виденный человек - значит, все правильно.
Кто такой Баки?... - неожиданно для самого себя все-таки спросил котёнок.
Боже, ты не помнишь, ты и правда ничего не помнишь!... - и с ужасом, и с облегчением в страшном волнении пробормотал незнакомец, накрыв котёнка своей курткой и зонтом, и уводя с собой куда-то - как оказалось, к себе домой.
У котёнка никогда не было дома, сколько он помнил, и новые запахи чужого жилища будоражили и настораживали. Впрочем, запах человека, назвавшегося Стивом Роджерсом, казался чем-то знакомым. Но это не могло быть возможно, и котёнок отбрасывал эту мысль, сидя сейчас отогретый и одетый в огромную для него сухую синюю клетчатую рубашку хозяина, под его тёплой курткой. Он пил горячий шоколад, щурясь на жёлтый свет лампы и рассматривая простую, но уютную обстановку, пока ещё молча.
Ещё горячего шоколада? – мальчик кивнул, теперь уже куда более спокойный, даже почти флегматичный, и Стива беспокоило это. Не только то, что его лучший друг детства, пропавший годы назад, лишен памяти – но и сам факт, что когда-то живой и непоседливый сорванец теперь вел себя не эмоциональней машины, не проявляя, кажется, никакого интереса к новым для него условиям, который следовало бы ожидать. Но это Баки, точно Баки, что бы с ним не сделали… Стив оглядывался на котенка иногда, продолжая готовить горячий шоколад и прибавляя к нему пряности по вкусу. Ему нужно внимание и тепло, как можно больше тепла – помощь, забота – это первое, что ему необходимо прежде того, чтобы пытаться узнать хоть что-то о том, что с ним сотворили.
Я тебя знаю?... – странным тоном, ни вопросительным, ни утвердительным, наконец протянул Баки, приняв вторую чашку из рук Стива и всматриваясь в его лицо.
Конечно… конечно знаешь, всегда знал, и вспомнишь снова. – Стив старался держать себя в руках, не волноваться излишне, хотя иной раз говорить удавалось с трудом из-за встававшего в горле комка – его лучший друг превращен в совершенно новое существо, которое едва узнает его. – Ты мой друг. С детства… Я многое могу тебе рассказать, если хочешь, все, что пожелаешь.
Котенок помолчал, качая в ладонях ополовиненную кружку. Он сам не знал, хочет ли он чего-то, но сейчас, впервые, когда ему было дозволено спрашивать, узнавать что-то, он почувствовал вновь давно задавленный интерес. … Кто я?
Ох, ну как же тебе это объяснить… Ты Баки, Джеймс Бьюкенен Баки Барнс, славный парень из Бруклина, и ты… я потерял тебя, так давно. – Стиву не хотелось именно сейчас, когда Баки нужен был покой и отдых, концентрироваться на кошмарных воспоминаниях об исчезновении товарища, но он был готов рассказать все, о чем тот может спросить. Впрочем, котенок сейчас не заострил внимание на этом – вновь выдержав некоторую паузу, допивая шоколад, он все же снова подал голос, отставив кружку: Баки… Меня так никто никогда не звал. Но мне знакомо это имя… Расскажи мне о том, каким я был? Если был…
Стив поднялся достать из шкафа небольшой фотоальбом, затем сел на диван рядом с разомлевшим уже котенком. Мы начнем с этого… - Стив очень надеялся, что снимки их прошлого, пусть и такие немногочисленные, немного оживят память Баки. Тот навострил ушки, заглядывая в альбом, уже более любопытствующее, словно понемногу оттаивая, и Стив взялся рассказывать в красках обо всем, что было связано с каждой фотографией; немало времени прошло, прежде чем Стив перевернул последнюю страницу, спрашивая с затаенной надеждой: Это ведь наше общее прошлое – может, ты все-таки припоминаешь что-то? Тот кивнул, глядя на Стива со странным выражением – словно бы и узнавания, и запутанности, и неуверенности, и волнения.
Я… был. Да, теперь вижу, что был – котенок потрогал один из пожелтевших, чуть потертых снимков, где друзья были засняты в школьном дворе. Ударяя хвостом в задумчивости, он силился вспомнить больше, вызвать в памяти что-то кроме туманных, слабых обрывков видений.
А ты? Расскажи мне о себе? – Баки откинулся на диване, все еще глядя в альбом, сидя так теплым свертком, закутавшимся в куртку. Стив улыбнулся мягко, видя, как распушился котенок, уже немного сонный после нелегкого дня, но все еще решительно настроенный слушать и пытаться вспоминать. Он начал с самого начала, с их знакомства, со всего, что объединяло их, и Баки слушал охотно, все больше и больше заинтересовываясь, но рассказ, сплетающийся с обрывками воспоминаний котенка, понемногу начал все же убаюкивать его, и вот в какой-то момент Стив обнаружил, что Баки дремлет. Он попытался было устроить детеныша поудобней, чтобы тот мог лечь свободнее на диване и отсыпаться вдосталь, но котенок сполз ему на руки, и разлегся, устроив голову на коленях и тихо мурча во сне.
Баки… Что бы с тобой ни делали, ты все тот же)… - Стив не сказал этого вслух, просто наблюдал за тем, как шевелит во сне ушами его друг, оставшийся таким же, как и десятки лет назад. Дрема подкралась и к человеку, желавшему стеречь отдых, в котором так нуждался его товарищ, и вскоре оба они уже спали, уронив альбом, и, кажется, видели общий сон…
потому что я чёт не вдуплила сначала х)
@музыка: Bioshock Infinite OST – 10 - Rory O'More Saddle The Pony
@темы: волшебство, космос, няшечки, украдено у красивого человека
-
-
13.02.2024 в 05:42Хотел бы поделиться с вами своим последним опытом поиска отличного автосервиса в Оренбурге. После нескольких разочарований, я наконец нашел то место, которым действительно остался доволен — АвтоЛайф.
Что мне особенно понравилось в АвтоЛайф 56, так это индивидуальный подход каждого специалиста этого сервиса. Мастера не только быстро и эффективно решили проблему с моим автомобилем, но и предоставили полезные рекомендации по его дальнейшему обслуживанию.
Мне кажется важным поделиться этой информацией с вами, так как знаю, насколько затруднительно порой найти действительно надежный сервис. Если вы ищете достойный автосервис в Оренбурге, рекомендую обратить внимание на AutoLife56, расположенный по адресу: г. Оренбург, ул. Берёзка, 20, корп. 2. Они работают с 10 утра до 8 вечера, каждый день, и более подробную информацию вы можете найти на их сайте: https://autolife56.ru/.
Надеюсь, мой опыт окажется важным для кого-то из вас. Буду рад слышать ваше мнение, если решите воспользоваться услугами AutoLife56.
Ремонт двигателя
Перечень ссылок
Впечатление от доступного автосервиса в Оренбурге завершился успехом: сервис AutoLife56 Поиск надежного автосервиса в Оренбурге завершился успехом: АвтоЛайф Открытие: лучший в городе автосервис в Оренбурге - AutoLife56 Не игнорируйте: автосервис AutoLife — ответ на ваши вопросы в мире авторемонта в Оренбурге Не игнорируйте: сервис AutoLife56 — ваш выбор в мире авторемонта в Оренбурге 60c1dc3
-
-
21.02.2024 в 01:38eroscenu.ru/?page=41302
eroscenu.ru/?page=26545
eroscenu.ru/?page=33148
eroscenu.ru/?page=38636
eroscenu.ru/?page=43549
eroscenu.ru/?page=43456
eroscenu.ru/?page=22219
eroscenu.ru/?page=37197
eroscenu.ru/?page=5442
eroscenu.ru/?page=13752
eroscenu.ru/?page=4760
eroscenu.ru/?page=39718
eroscenu.ru/?page=39747
eroscenu.ru/?page=6814
eroscenu.ru/?page=42941
eroscenu.ru/?page=20915
eroscenu.ru/?page=26816
eroscenu.ru/?page=45779
eroscenu.ru/?page=46826
eroscenu.ru/?page=40461
научные ссылки эксклюзивные ссылки экологические ссылки рекомендованные ссылки финансовые ссылки финансовые ссылки рекомендованные ссылки путешественнические ссылки образовательные ссылки рекомендованные ссылки 1dc354b